Сколько я ни упрямилась бы, сколько б не пыталась доказать маме, что она не права, в итоге я только проигрываю. Моя дурная натура, вечно протестующая против искренних советов, раз за разом напарывается на одни и те же грабли.
В итоге к двадцати двум годам я имею подорванное по всем фронтам здоровье, чего можно было бы избежать при одном очень простом с виду условии - если бы я слушалась маму.
Я прекрасно помню, как не послушалась ее, и потеряла зрение. Прекрасно помню, как не послушалась ее, и в итоге уже двенадцатый год борюсь с аллергией. Помню еще очень много случаев, когда ее советы и рекомендации мне казались до ужаса глупыми, от них я то и дело отмахивалась, считая себя очень умной.

И, наверное, я до последнего не верила, что мать может чувствовать что-то, когда с ребенком творится неладное. До вчерашнего дня, когда еще раз убедилась в этой странной для меня связи. Я рыдала ей в трубку вчера, я рыдала ей в трубку сегодня; она снова читала мне нотации, но я не пыталась ее остановить, ибо она права, как и всегда до этого.

"Ты жалеешь о том, что не сможешь пойти на вручение дипломов?" - спрашивает она, а я пытаюсь смеяться сквозь слезы. Почему-то эта церемония - последнее, что меня волнует в этот момент.
"Я боюсь, что не смогу ходить в спортзал, что не смогу двигаться как раньше, ходить, чего уж там" - говорю ей в ответ. - "Ведь много времени уйдет на восстановление. Сколько там? Полгода? Год?".
Она отвечает, что я смогу. Смеется и говорит, что все будет хорошо. Я вспоминаю ее вчерашнее "Да, вот это и правда беда", и мне хочется провалиться сквозь землю.

Короче говоря, слушайте маму.